Начало девяностых.
Останкино. “Депутатский” дом на улице Королёва.
Привезённый под вечер новый диван. Большой и красивый.
Не свой. И не из магазина. Казённый. Со склада. Служебные квартиры российских нардепов обставляются казённой мебелью средней паршивости. Но очень крутой по советским меркам, пока еще живущим в сознании.
Окаянная крутизна, не лезущая в грузовой лифт. Где-то что-то лишнее. Несколько сантиметров. И, хоть убейся, не лезет, поганое ложе.
А квартира на 21-м этаже.
Грузчики, они и при Верховном Совете – грузчики. Быстро исчезающие без поддержки разговора о деньгах на водку.
Бомжующий у лифта диван.
Появившийся комендант. Обещания прислать “специалистов”. После выходных.
Короткий мат. Растоптанный окурок. Бездиванная квартира. Водка-закуска. Сон.
Утренний повторный осмотр нетранспортабельного дивана.
Сложная импортная конструкция, гасящая мысли о самостоятельной разборке.
Прерывающий размышления коллега-депутат. С хлебушком-молочком из магазина.
Вадик. Скромного телосложения бывший мент из Магнитогорска. С еврейскими внешностью и фамилией.
Обсуждение ситуации. Творческое. с тем же матом.
Пакет с хлебушком-молочком, оставленный в будке охраны.
Творческие трехмерные пассы с диваном, на удивление лёгким.
Момент истины. Проклятая мебель под углом, непонятно каким и к чему, влезает в лифт.
На двадцать первом этаже лежбище мухой влетает в квартиру.
Ментовско-еврейский уралец желает мне удачи. От разговоров о застолье уклоняется. Исчезает в лифте, возвращаясь к хлебушку-молочку.
Всё-таки головой иногда можно сделать больше, чем руками.
***
Думаю об этом, видя былого Вадика по телевизору. И слушая по радио.
Вадим Клювгант – ведущий судебной группы адвокатов по защите Михаила Ходорковского.
Осталось чуть-чуть.
В Хамовническом суде должен стоять НАШ диван!
Приговор не может быть губительным для МБХ!!!
***
Оптимизма хватило на считанные дни.
Приговор оказался хуже всех предположений.
Диван остался враскоряку на дороге.
Видимо, придется дожидаться разрушения прохода.
2010-2012 г.г.
