Почти полвека назад.
Очень мы в нашей юности млеем от этой песенки. Дошедшей через железный занавес в исполнении группы «The Searchers». На хриплых и малоразборчивых магнитофонных записях. «Love potion number 9»[1].
В парадняках и под кустами поём её под задрипанные гитары. На танцах-шманцах под неё прыгаем. Не вдумываясь в малоразборчивые слова, придумываем свои. На нашем уровне представления о свободном мире. Не имеющие отношения к реальному тексту. Разве что, название кое-как воспроизводим.
«Цветов тебе я не дарил,
Но каждый вечер приводил
В кино, где смотрели мы боевики,
В кафе, или бар, тебя,
Любимая моя».
Всем нравится.
И студентам, и пэтэушникам. Грустно-весёленько воспринимается. Как и вся тогдашняя жизнь. В которой очень негусто и кино с боевиками, и кафе с барами. Да и просто хорошей музыки. С разборчивыми словами на понятном языке.
Потом забывается. Новым затягивается.
Заводы, корабли, университеты. Тюрьмы, кабинеты. Залы, трибуны. Любови, счастья. Обломы, расходы, беды…
***
Часто работаю вместе с мальгизаном[2] Иланом. Худощавым моим ровесником.
Коренной израильтянин. По-русски ни слова. Объясняемся на традиционной иврито-английско-жестовой смеси. Хватает для работы и легкой взаимной симпатии. Как положено притёршимся мужикам-работягам, стараемся друг другу помогать.
Недавно на завод поступил его младший парень, вернувшийся из армии. Симпатяга, не вынимающий из ушей изысканной современной музыки. Что-то сочиняющий на виртуальных клавишах смартфона.
Едем по домам на автобусе-развозке.
Через проход от меня папаша с сыном, млеющим в наушниках. Папаше скучно. Громко, как принято у израильтян, начинает разъяснять сыну, что тот не понимает прелестей жизни и настоящей музыки. Сын кривится, типа «папа, отстань».
Желая наглядно убедить отпрыска в истине, Илан неожиданно хрипло и лажовато выпевает старое доброе «Лав пошн намбэр найн». Дескать, «учись сынок прекрасному».
Не выдерживаю, подпихиваю мужика сбоку и повторяю музыкальную фразу. Тот расцветает. На нашей лингво-каше вспоминаем и «Сёрчерз», и примерные годы восприятия былого хита. Парень снимает наушники и с интересом за нами наблюдает.
На следующий день, по дороге на работу, включаю телефон. «Ютюб» выдаёт заранее отысканный «Напиток». Хмурый с утра, Илан веселеет.
***
Пара часов с момента прилета в страну, становящуюся новой родиной.
Такси везет из Бен-Гуриона в Нагарию. Мозги набекрень, сердце на вылете.
Первый звонок от израильтян. На новую симку, врученную в аэропорту чиновниками минабсорбции. Телефон разливается эпохальным рингтоном «Oh! Darling»[3].
Таксист, марокканский еврей, старше меня на три года, косится вправо. И вдруг начинает подпевать на складном английском молодому Маккартни. Потом поем с ним вдвоем, отключив сэра Пола, но подключив ошеломленного слушателя, дозвонившегося израильского приятеля.
Сюжет почти для советского журнала времен Московского фестиваля 1957 года.
***
Во время перекуров с Иланом то и дело пытаемся выдать дуэтом то что-нибудь из «Битлз», то из «Криденс».
Разверзается за спиной невозвратная пропасть, всё это поглотившая.
Чтобы самому туда не свалиться, цепляюсь за «love potion».
***
… А всего-то в песне и пелось про парня, имевшего неудачи в личной жизни. Купившего по совету друзей у цыганки, на углу 34-й улицы, маленькую бутылочку с вонючим «любовным напитком №9». Под действием снадобья парень начал было всех любить. Но когда он на улице поцеловал полицейского, тот разбил его ёмкость с прекрасной жидкостью…
Берегите свои бутылочки с любовным напитком.
____________________________________________
[1] «Love potion number 9»
[2] Водитель автопогрузчика (ивр.)
[3] http://www.proza.ru/2012/07/04/263
7 октября 2014 г.
