В 1984-году, работая следователем, некоторое время делю кабинет при 31-м отделении милиции[1]. С новой соседкой – дознавателем, капитаном Лучинской. Супругой моей драгоценной.
Лучинская с огромным энтузиазмом осваивает новую для себя работу[2]. И, надо сказать, весьма успешно. Нравится ей новое дело. Так что находится Татьяна Сергеевна в парении.***Это сейчас пространство у метро «Кировский завод» и застроено массой различных торговых и сервисных зданий. А в 84-м это был пустырь. Засранный и заблеванный. С редкими деревьями и отдельными кучками кустов.
Территория использовалась окрестным пролетариатом и прочим обществом для распития спиртных напитков. Что было не совсем правомерно в эпоху развитого социализма. Естественно, что основной контингент данного форума составляли рабочие расположенного тут же «Кировского завода». Потомки, так сказать, революционных путиловцев[3].
Рыночная экономика даже в андроповские[4] времена умудрялась давать пусть жалкие и бледные, но ростки. В том числе и на данном пустыре.
А именно.
Под кустами длинным рядком сидели бабки. Перед каждой из них на ящичке стояла банка с кислой капустой, или тарелка с нарезанными солеными огурцами. Тут же сверкали чистые стаканы. Каждый мог для распития воспользоваться чистым стаканом, потом закусить и… уйти. В качестве обязательной платы за услугу полагалась отдача соответствующей бабке опустевшей бутылки[5]. Если сервис клиенту нравился, он давал бабке и немного денег. А если клиенту хотелось еще выпить, то у этой же бабки можно было купить бутылку. Но уже по повышенной, «рыночной» цене[6]. Маркетинг у бабулек был безошибочным. Дело процветало. Да и сервис по тем временам был откровенно неплох.
Три раза в сутки территория переживала рабочий пик – из «КЗ» вываливалась очередная рабочая смена. Голодная и алчущая. Утренняя смена, заканчивавшая трудиться в 16-00, кое-как еще могла купить вожделенный кайф в близлежащих магазинах. Но вечерняя и ночная смены, соответственно, в полночь и в семь утра, могли уповать только на услуги бабок под кустами.Бывали еще и сверх пики. Два раза в месяц. В дни получки и аванса на «КЗ». Тогда ментам 31-го отделения и батальона ППСМ[7] Кировского РУВД давались указания не трогать гегемонов. За исключением самых отмороженных экстремалов. Один раз, в сверхпиковый день, такой пролетарий попер с дубиной на милиционера. И тот, фамилия, как сейчас помню, Маров, застрелил его к чертовой матери. Из табельного пистолета. В полном соответствии с Уставами МВД и законодательством СССР.
Прокуратура признала действия Марова правомерными. Но начальник РУВД был вынужден выступить на срочно созванном собрании актива завода с разъяснением неправоты покойного. Во избежание массовых беспорядков.
Но это уже другая тема.
***
Пожилая благообразная еврейка (имени не помню, назовем условно “тетей Феней”). всю жизнь не работала. Будучи женой офицера советской армии.
Под конец службы супруги переехали в Ленинград, где купили кооперативную квартиру. И зажили счастливо. Отдельно от взрослых детей.
Счастье было недолгим. Супруг умер. И на плечах тётушки осталась квартира, за которую еще нужно было много платить. И цветной телевизор, за который не выплачен кредит. И т.д., и т.п.
А пенсия за потерю кормильца оказалась мизерной. И детки не проявляли большой активности в помощи мамаше.
Тётя Феня взялась за бизнес.
Настаивала на кухне брагу, гнала самогон и продавала его на пустыре у Кировского завода.
Все примитивно и банально. За исключением организации дела.
Культурная дамочка. С генетической еврейской коммерческой добросовестностью.
Самогонку гнала тщательно, с соблюдением множества технологических параметров. Очищала многоступенчато до кристальной прозрачности и почти полной дезодорации. Ничем не подкрашивала и ничего для аромата не подмешивала. Разливала по чисто вымытым полулитровым молочным и 0,33-литровым «пепси-кольным» бутылкам. Закрывала каждую бутылку полиэтиленовой крышечкой или пробочкой. И реализовывала, соответственно, по 5 и 3 рубля за единицу.
Для обеспечения стопроцентного сбыта тётя Феня торговала, в основном, ранним утром. Обеспечивала выпивкой освободившуюся ночную смену путиловцев.
На этом деле ее одним прекрасным утром и повязали менты из 31-го.
***
Материал по еврейке-самогонщице у дознавателя Лучинской Т.С.
Феня в полном признании и раскаянии.
Подробный рассказ о своей противоправной деятельности.
Добровольная выдача по месту жительства приспособлений для самогоноварения и нескольких литров нереализованной самогонки.
Уголовное дело по ст. 158 ч. 2[8] «старого» УК. Наказание предусмотрено не слишком большое, да и никакой суд пожилую даму за такую ерунду реально не посадит.
Но в качестве наказания за сбыт самогона предусмотрена еще и конфискация имущества. А это у дамочки имеется. Полная квартира нажитого добра. И мебель, и хрусталь, и цветной телевизор. Кондовый набор социалистического благосостояния. И дамочка сама на голубом глазу об этом рассказывает.
И всю эту прелесть дознаватель Лучинская должна арестовать и описать. Чтобы суд, впоследствии, конфисковал.
Носящая еврейскую фамилию гиперруская Татьяна Сергеевна не способна на такое зверство. Не поднимается у нее рука обездолить несчастную вдову.
«Опись» имущества тётушки производится прямо в кабинете дознавателя. Вернее, дознавателем составляется протокол, о том, что при посещении квартиры обвиняемой «имущества, подлежащего аресту и конфискации, не выявлено».
Вдова признает дознавателя богиней.
Большая стеклянная банка с самогоном хранится в шкафу нашего с Лучинской кабинета. Проба его отправляется на химико-пищевую экспертизу.
Приходит заключение . Крепость самогонки – 39,9о. Наличие сивушных масел и прочей дряни мизерно.
Водки подобного качества в магазине не найдешь.
Богиней своего дела можно признавать и бедную еврейку.
***
Про данное дело осведомлены опера.
Ненавязчиво интересуются по поводу того «…как бы там у Татьяны… э-э-э..этим… самогончиком разжиться?»
В конце концов совершаю самоуправство.
И одним прекрасным вечером, в отсутствие Татьяны Сергеевны в кабинете, устраиваю с операми несанкционированное распитие «этого самогончика». Всего и сразу.
Сказочный был напиток.
Кировский суд также поддался обаянию тёти Фени, назначив ей какое-то совершенно неосязаемое символическое наказание. Без конфискации имущества. И, что самое главное, не вспомнив о вещественном доказательстве – изъятом когда-то и выпитом нами самогоне.
Happy end по-ментовски.
_______________________
[1] Это сейчас милиция раздулась по площади и в объеме. А тогда мест не было. Сидели кто, где и как придется.
[2] Ментовскую школу она закончила по специальности следователь. Но шесть лет проработала, ни уму – ни сердцу, “детским инспектором”. Еле удалось перетащить ее дознавателем к Пиночету на освобожденное мною место.
[3] Заводец до 1917 года назывался Путиловским в честь своего владельца Путилова.
[4] Андропов Юрий Владимирович, многолетний начальник КГБ СССР, ставший после смерти Брежнева первым лицом в СССР. Начались потихоньку репрессии и снижение цен на водку. Но быстро умер, сердешный. Земля ему пухом.
[5] Бутылка емкостью 0,7 литра (из-под “бормотухи”) в то время стоила 20 копеек. Бутылка емкостью 0,5 литра (из-под водки) – 15 копеек.
[6] Бутылка вина, “бормотухи”, с магазинной ценой в 2 рубля 50 копеек реализовывалась в интервале от 4 до 5 рублей.
[7] ППСМ – патрульно-постовая служба милиции.
[8] Самогоноварение с целью сбыта и сбыт самогона.
2006 г.
